Форум » Злодеяния врагов » Преступления фашистов во Львовской области » Ответить
Преступления фашистов во Львовской области
DmitryScherbinin: Из книги Сергея Трофимовича Кузьмина "Сроку давности не подлежит" (благодарю Елизавету Шальнову) КОШМАРЫ ЛАГЕРЕЙ СМЕРТИ На окраинах Львова и во Львовской области гитлеровцы организовали целую сеть лагерей смерти: Яновский, "Цитадель", Рава-Русская, № 325 и гетто для лиц еврейского происхождения. О методах насилия и истязания людей в этих лагерях нам рассказали многочисленные свидетели, бывшие заключенные лагерей, окрестные жители, обнаруженные и иногда с большим трудом восстановленные документы. Яновский лагерь отличался применением особо изощренных зверских методов истребления людей. Его комендант оберштурмфюрер СС Вильгауз ради развлечения стрелял в заключенных из автомата с балкона своей канцелярии. Потом передавал автомат жене, и она также стреляла. Иногда, чтобы доставить удовольствие дочери, Вильгауз заставлял подбрасывать в воздух 2-4-летних детей и давал очередь по ним. Дочь аплодировала и кричала: "Папа, еще! Папа, еще!" И тот убивал снова. В 1943 году в день рождения Гитлера (ему исполнилось 54 года) тот же Вильгауз отсчитал из числа заключенных 54 человека и лично расстрелял их. Однажды сотрудник гестапо Вепке поспорил с руководителями лагеря, что он одним ударом секиры разрубит мальчика. В доказательство он поймал в лагере 10-летнего мальчика, поставил его на колени, заставил сложить руки ладонями вместе и пригнуть к ним голову, примерился и ударом секиры разрубил мальчика вдоль туловища. Бывший заключенный лагеря Аш сообщил комиссии: "Я лично видел, как гауптштурмфюрер СС Гебауэр душил женщин и детей, а мужчин зимой замораживал в бочках с водой. Бочки наполнялись водой, жертвам связывали руки и ноги и опускали в воду. Обреченные находились в бочке до полного замерзания". Гауптштурмфюрер СС Варцок подвешивал заключенных за ноги к столбам и так оставлял их до наступления смерти. Начальник следственной части Яновского лагеря Гайне протыкал тела заключенных куском - железа, плоскогубцами вырывал у женщин ногти, затем подвешивал их за волосы, раскачивал и стрелял по "движущейся мишени". Нередко во время получения заключенными пищи он подходил к очереди, стоящей у кухни, и спрашивал стоящего впереди, почему он занимает это место. Выслушав ответ, доставал револьвер и убивал его. Затем подходил к последнему в очереди и спрашивал: "Почему ты стоишь последним?" И этого несчастного постигала та же участь. При лагере для заключенных была больница. Первого и пятнадцатого числа каждого месяца фашисты Брамбауэр и Бирман проводили там проверку больных. Тех, кто находился в больнице более двух недель, тут же расстреливали. Пытки, истязания и расстрелы в Яновском лагере совершались фашистами под музыку. Обычно во двор, в центр лагеря, выводили оркестрантов. Это были заключенные музыканты, многие из которых еще недавно приносили радость людям своим талантливым исполнением классической и народной музыки. Здесь же, стоя сомкнутым кругом, под вопли и крики истязаемых жертв играли они по нескольку часов кряду одну и ту же мелодию - "Танго смерти" - так называли ее заключенные. Кто ее написал? Кто-то из. заключенных композиторов. Родившись в лагере, она там и осталась вместе с расстрелянными оркестрантами, руководителем оркестра профессором Штриксом и известным львовским дирижером Мунтом. Произошла эта трагедия накануне освобождения Львова частями Советской Армии, когда фашисты стали ликвидировать Яновский лагерь. История "Танго смерти" - это одна из страшных страниц зверств гитлеровцев. Узнать ее мне довелось в ходе расследования злодеяний фашистов на Львовщине. Наша работа в освобожденных областях, районах и городах была связана с постоянным поиском мест преступлений гитлеровцев, выявлением очевидцев, свидетелей, в первую очередь оставшихся в живых узников фашистских лагерей смерти. Эти обстоятельства летом 1944 года заставила меня выехать в город Золочев Львовской области. Работа наша всегда проводилась в тесном контакте с местным партийным, комсомольским и советским активом. По моей просьбе было созвано совещание актива, на котором я рассказал о цели своего приезда. Уже к его концу кто-то из присутствующих сказал, что в Золочеве живет бывший узник Яновского лагеря, работавший там фотографом. Надо понять мое состояние в тот момент. Мысль сработала мгновенно: ведь у него наверняка есть фотодокументы. Надо его срочно найти, не упуская ни минуты... Раздались голоса: поздний час, уже за полночь, на улицах неспокойно, даже опасно, бандеровцы еще нет-нет да и вылезают из своих берлог. Но что это значило, когда в поисках недостающей детали в системе доказательств мы готовы были на любой риск. С экспертом-криминалистом Николаем Ивановичем Герасимовым решаем сейчас же идти но данному нам адресу. Выскакиваем из помещения, где проходил актив, именно выскакиваем, так велико было наше желание встретиться с этим человеком. После духоты прокуренного помещения нас обдает свежесть и прохлада летней украинской ночи. Вокруг тишина спящего городка, а над головой бесконечное звездное небо, глядя на которое не перестаешь удивляться необъятности вселенной и ее величественной красоте. Под ногами мягкая зелень обочин тротуара, искрятся синим фосфорисцирующим светом кажущиеся в ночной тьме какими-то загадочными существами светлячки. Полное впечатление, что это вселенная брызнула на землю звездным дождем. Золочев в те времена был небольшим районным городком, с маленькими улочками, с домами, утопающими в зелени садов. Но чужой город всегда загадка. Только к двум часам ночи мы разыскали дом фотографа и, сознавая все неудобство своего вторжения к незнакомым людям в такой поздний час, все же постучали. Дверь нам открыл небольшого роста, очень худой человек. Он держал высоко над головой горящую красноватым пламенем свечу, освещавшую пряди волос с проседью, изможденное лицо с небольшими морщинками, на котором выделялся острый нос с горбинкой и большие темные глаза, оттененные глубокими глазными впадинами. В глазах застыл испуг. Но он быстро исчез, когда мы представились. - Вы фотограф Левинтер? - Да, я. - Вы были узником Яновского лагеря? - Да, был. Излагаем цель визита, приносим свои извинения, что пришли в столь поздний час. Левинтер оказался очень приветливым хозяином и щедрым рассказчиком. Ему и его жене удалось через заранее сделанный подкоп бежать из лагеря, унеся с собой значительную часть отснятых пленок и некоторые фотографии. Подробный рассказ о событиях, запечатленных на каждом кадре пленки или фотографии, потребовал бы довольно обширного повествования. Здесь же я хочу написать об истории одной такой фотографии, свидетельствовавшей о беспредельном цинизме нацистов. Это фотография оркестра Яновского лагеря. Итак, после многочасового разговора с Левинтером у нас в руках оказалось большое количество фотодокументов из жизни Яновского лагеря, в том числе и этот единственный в своем роде фотодокумент, подтверждавший, что рассказы оставшихся в живых узников Яновского лагеря о расстрелах под музыку -не плод больного воображения, расстроенного гитлеровским изуверством. На фотографии был запечатлен сомкнутый круг музыкантов, в центре его - дирижер, а в стороне стоят офицеры и солдаты СС во главе с начальством лагеря. На Нюрнбергском процессе мир услышал многочисленные свидетельства о расстрелах узников под музыку во многих фашистских лагерях смерти, но это было потом. А сейчас на Львовщине мы столкнулись с таким фактом впервые. Поэтому и старались восстановить жестокую истину во всех ее подробностях. Во время массовых арестов представителей интеллигенции очередь дошла до профессора Штрикса. И когда в одну из ночей настойчиво постучали в его квартиру, профессор спокойно спросил стучавшихся, кто им нужен. Услышав ответ, он сам отворил дверь, понимая, что настал и его черед. В прихожую вломились два эсэсовца. - Одевайтесь, да поживее. Нам угодно, чтобы вы следовали за нами. Жена бросилась к саквояжу, заранее приготовленному к этому визиту. Они ждали ареста со дня на день. Весь город в те дни жил в мучительном страхе. - Вот и все,- сказал профессор, посмотрев на старого и преданного друга - беккеровский рояль, одиноко и беззащитно стоявший посреди комнаты. Начальник Яновского лагеря, преуспевающий обер-штурмфюрер СС Густав Вильгауз встретил профессора с улыбкой. - Вот и хорошо, господин Штрикс, чувствуйте себя здесь как дома. А теперь о деле. Представляю -- мой помощник Рихард Рокито, ваш коллега по профессии, человек, надо сказать, с большой выдумкой. Он предложил осчастливить обитателей нашего хозяйства музыкой хорошего оркестра. Рокито в этом отношении классный специалист, он играл в ночных кабаре Польши и знает благостное влияние музыки на уставший организм человека. У нас здесь много уставших, и вы должны нам помочь облегчить их участь... - Будете играть наши мелодии, вам надо только их аранжировать, а затем вы останетесь в оркестре, мы обеспечим вас питанием и жильем, и вы сможете заниматься своим любимым делом. На этом начальник лагеря Вильгауз счел разговор законченным. Профессор поднялся, оглянувшись на автоматчика с овчаркой в дверях кабинета. И ему стало ясно, что теперь действительно конец. Отсюда живыми не уходят. Музыку Вильгауз и Рокито заказали другому заключенному, имя которого тогда нам установить не удалось. Оставшиеся в живых узники лагеря говорили, что это было траурное произведение, насыщенное глубоким трагизмом, буквально крик отчаявшейся человеческой души. Всю мучительную безысходность существования узников Яновского лагеря выразил композитор в мелодии, названной заключенными "Танго смерти". - Кровь стыла в жилах и сердце цепенело, когда оркестр исполнял "Танго смерти",- говорили свидетели. Мы пытались разыскать ноты или хотя бы людей, способных восстановить по памяти эту трагическую мелодию. Ведь лагерный оркестр исполнял ее ежедневно почти два года подряд, и за это время под звуки танго было уничтожено нацистами более двухсот тысяч человек. Но когда мы попросили бывших узников воспроизвести, пусть даже приблизительно, тему траурного сочинения, у них не хватило душевных сил заставить себя предаться страшным воспоминаниям. Мы хорошо понимали этих людей и чувствовали, как трагически переплелись в их сознании звуки танго, треск пулеметных очередей, предсмертные крики обреченных и горы трупов, завершавшие эту страшную картину. От попыток предъявить в качестве обвинительного документа ноты пришлось отказаться. "Танго смерти", родившись в лагере, в нем и похоронено вместе с оркестрантами, которых уничтожили гитлеровцы, когда советские войска стремительным броском, продолжая освобождение украинской земли, летом 1944 года вышли на ближние подступы ко Львову. Летом 1965 года у нас в стране проходил процесс над группой предателей, которые, как эта было установлено в ходе судебного разбирательства, участвовали в пяти массовых расстрелах узников Яновского лагеря. Эти подсудимые подтвердили выводы Чрезвычайной государственной комиссии о том, что расстрелы заключенных в Яновском лагере проводились фашистами под музыку лагерного оркестра, исполнявшего "Танго смерти". Свидетельница Анна Пойцер, работавшая судомойкой в солдатской кухне лагерной охраны, рассказала о последних мипутах жизни музыкантов-смертников. Рано поседевшая женщина со следами тяжелых душевных мук и страданий на изможденном лице, говорила тихим срывающимся голосом, когда комок подступал к горлу, о том, что довелось ей видеть из окна солдатской кухни. Своей цепкой памятью она как бы сфотографировала каждый эпизод драмы, разыгравшейся на лагерном плацу, когда гитлеровцы начали ликвидировать музыкантов. В этот страшный серый, ненастный день 40 человек из оркестра выстроили в круг, их окружила плотным кольцом вооруженная охрана лагеря. Раздалась команда "Музик!" - и дирижер оркестра Мунт, как обычно, взмахнул рукой. Над лагерем понеслись терзающие душу звуки. И тут же прогремел выстрел. Это первым пал от пули палачей дирижер львовской оперы Мунт. Но звуки "танго" продолжали звучать над бараками, напоминая оставшимся в живых узникам об их скором конце. Исступленно кричал комендант лагеря: "Музик!" Все громче играли музыканты, понимая, что на сей раз они исполняют реквием самим себе. Слишком много они знают о фашистских зверствах. Поэтому ни одного из них не оставят в живых фашисты, заметающие следы своих преступлений. По приказу коменданта каждый оркестрант выходил в центр круга, бережно клал свой инструмент на землю, раздевался догола, после этого раздавался выстрел, человек падал мертвым. И его предсмертный стой сливался с мелодией "танго". Вот уже замолкла первая скрипка. Вся группа смычковых сократилась наполовину. Один за другим уходят из жизни флейтисты, валторнисты, гобоисты. С каждым выстрелом все меньше оставалось в оркестре музыкантов, все тише становились звуки музыки, все слышнее были крики умиравших. Последним из этого обреченного круга, в центре которого уже лежала гора инструментов, одежда и трупы музыкантов, был профессор Львовской консерватории, известный композитор и музыкант Штрикс. Минуло почти два года с той драматической ночи, когда в квартире профессора появились эсэсовцы и с лицемерным почтением называли его господином, зная заранее, что как для всех заключенных, так и для него в лагере уготована участь бесправного раба. Эсэсовцы весело смеялись, видя, как таяло живое кольцо музыкантов вокруг профессора, и еще громче гоготали, когда он остался один перед ними, продолжая в одиночестве исполнять "Танго смерти". - Господин профессор, ваша очередь,- ухмыляясь, произнес комендант.- Командование благодарит вас за музицирование, оно доставило нам истинное удовольствие. Но гордый старик не опустил скрипку на землю. Он изящным жестом виртуоза поднял смычок и, припав щекой к инструменту, мощно заиграл, а потом и запел на немецком языке польскую песню "Вам завтра будет хуже, чем нам сегодня". Глумливые улыбки сошли с лиц охранников. По приказу коменданта один из них выстрелил в профессора. Пуля оборвала его на полуслове. Эта история почему-то напомнила мне "Прощальную симфонию" Гайдна. Она исполняется при свете свечей, установленных перед каждым пюпитром. Закончив свою партию, музыкант гасит свечу и покидает сцену. Наконец, остается один исполнитель, который после заключительных аккордов сбивает смычком пламя свечи и уходит под рукоплескания зала. В Яновском лагере не было ни свечей, ни рукоплесканий. Но жизни заключенных гасли под пулями фашистов с такой же неотвратимостью, как огни над пюпитрами при исполнении симфонии Гайдна. Сама процедура расстрела музыкантов была, несомненно, выбрана каким-то эсэсовским знатоком музыки в подражание исполнению "Прощальной симфонии". Тем самым гитлеровцы надругались и над памятью великого композитора, который воспевал в своих произведениях добро и звал людей бороться за торжество света над тьмой, олицетворением которой стали фашисты и их пособники. "Долина смерти" - еще одно из потрясающих свидетельств изуверского характера преступлений гитлеровцев в Яновском лагере. Это страшное название получил овраг, находившийся метрах в пятистах от лагеря, в котором погребено более 200 тысяч расстрелянпых гитлеровцами советских граждан. Судебно-медицинской комиссии потребовалось более 40 дней, чтобы провести тщательное расследование причин их гибели. Ко вскрытию погребений в овраге комиссия приступила 9 сентября и к 20 октября 1944 года на основании эксгумации трупов, тщательного осмотра сохранившихся вещественных доказательств сделала заключение, что немецко-фашистские власти производили здесь массовые убийства мирного гражданского населения. Уничтожению подвергались лица преимущественно 20-40 лет (73,5 процента исследованных трупов), главным образом мужчины (83 процента), но этой же участи не избежали и женщины, дети, подростки и лица пожилого возраста. Убивали чаще всего выстрелом в затылок. Но палачи не затрудняли себя выбором места - стреляли куда попало: в лоб, шею, ухо, грудь. У части расстрелянных пули попали в теменную область черепа. Это говорит о том, что еще живых людей укладывали на дно ямы и добивали, стреляя в их головы сверху. В Яновском лагере мы обнаружили "костедробилку" - машину, на которой перемалывались кости убитых и сожженных гитлеровцами людей. Это примитивное устройство на ручной тяге поистине было сатанинским орудием. Оно как бы воплощало в себе варварскую суть фашизма, своего рода образчик технического прогресса людоедов-дикарей! Мы разговаривали с бывшим заключенным Корном. Гитлеровцы заставили его перемолоть в костедробилке кости сожженной на костре жены. Можно ли еще придумать большее надругательство над человеком! К сожалению, апокалиптические картины Яновского лагеря не были уникальным явлением. Нечто подобное мы видели во всех гитлеровских лагерях на Львовщине. В июле 1941 года немецкое военное командование в центре Львова на горе Вроновских, используя территорию старой крепости, именуемой "Цитадель", создало концентрационный лагерь "Шталаг 328", где содержались советские и французские военнопленные. Эти крепостные строения с глубокими кирпичными подвалами, клетьми, закоулками были воздвигнуты еще во время австро-венгерского владычества на Львовщине. Высокие стены крепости, ее мрачные, с виду неприступные бастионы должны были вселять в сознание заключенных чувство безысходности, невозможности вырваться на волю. К тому же вся крепость, ее отдельные строения и участки были огорожены несколькими рядами колючей проволоки. К моменту начала работы комиссии проволочные ограждения сохранились лишь местами, большей частью они уже были уничтожены, но тонны колючей проволоки попадались повсюду, напоминая о том времени, когда она опутывала не только всю территорию крепости, но и души томившихся в ней тысяч людей. На мощных решетчатых крепостных воротах уже не было черных распластанных крыльев орла, крючками когтей огромных лап цепко держащего металлический круг со свастикой. Не было и надписи "Концентратионс лагердер штандарте 328". Но на стенах бастионов и в подвалах подземелья сохранились надписи, оставленные и заключенными, и их мучителями. На стене одного из бастионов бросался в глаза аккуратный текст на русском, польском и немецком языках. Надпись на исковерканном русском гласила: "Запрещается есть трупы военнопленных, отделять [от] таковых частей, неповиновение - смерть. Комендант Шталага 328 оберет Охерыаль". Поражала не безграмотность такого предупреждения. И даже не то, с каким высокомерием фашистский (сверхчеловек) смотрел на представителей славянских народов, то есть "низшую" расу, призванную быть "цивилизованной" арийскими рыцарями. {Кстати, очевидцы рассказывали, что о случаях каннибализма, а тем более трупоядения в лагере они ничего не слыхали. Наоборот, все опрошенные подчеркивали, что узники до последнего вздоха - если только у них не помутилось сознание от фашистских издевательств - сохраняли человеческий облик, заботились друг о друге.) Поражало иное: какие невыносимые условия жизни (а точнее, смерти) создали гитлеровские "цивилизаторы" для людей, оказавшихся в их власти. Ведь это были военнопленные. А Германия в свое время подписывала международные конвенции, гарантировавшие им сносные условия существования. И вот вместо этого сознательное, да еще открыто демонстрируемое такими предостережениями истребление беззащитных людей, истребление голодом, болезнями, пытками, массовыми казнями. Еще красноречивее о страшном, нечеловеческом существовании военнопленных говорили обнаруженные нами надписи в подвалах "Цитадели", выцарапанные на кирпичных стенах военнопленными, обреченными на голодную смерть. "Доблестная русская армия, вас ждут с нетерпением не только народы, но и военнопленные, которые обречены на голодную смерть. Как тяжело умирать". "Норма военнопленного: 3 литра воды, 250 граммов хлеба, грамм 50 буряка и добавка палкой по спине". "Здесь умирали с голоду русские пленные тысячами. 22 января 1944 года". На территории "Цитадели" запомнились мне старые каштаны и липы. В мирные времена они своими великолепными кронами украшали гору Вроновских. А сейчас у многих деревьев нижние части стволов были ободраны, лишены коры. Она стала пищей узников, и то не каждого, так как доставалась с риском для жизни. Даже сейчас на горе не росла лебеда, ее выщипали и съели голодные военнопленные. Свидетель Никифор Григорьевич Голюк сообщил комиссии: "Как мед фельдшер, работавший в этом лагере, я знаю, что за 4 месяца - с августа по ноябрь 1941 года - в лагере умерло только от дизентерии около 3 тысяч военнопленных. Никаких мер борьбы с болезнями немецкое командование не принимало. Наоборот, фашисты умышленно привезли в этот лагерь из лагеря № 385 в Раве-Русской больных сыпным тифом и разместили их в казармах группами по 10 человек среди здоровых военнопленных. После этого неизбежно в лагере вспыхнула эпидемия сыпного тифа, от которой с ноября 1941 года по март 1942 года умерло около 5 тысяч военнопленных". Всего же в крепости "Цитадель" погибло от голода, истязаний и расстрелов свыше 140 тысяч военнопленных. Так гитлеровцы выполняли директиву своего фюрера: очистить славянские земли от славян и освободить жизненное пространство для носителей "высшей", арийской цивилизации. Еще более ужасной участи нацисты подвергли евреев. Фашисты, руководствуясь империалистическим правилом "разделяй и властвуй", объявили антисемитизм важнейшей основой своей идеологии и политики. Но фашистский антисемитизм не был надклассовым. Главными его жертвами на оккупированных территориях стали трудящиеся, малоимущие евреи. Приехав во Львов, где до войны евреи составляли значительную часть населения, мы, естественно, направили свое внимание и на выявление фашистских преступлений, совершавшихся на почве антисемитизма. С фактами массового уничтожения еврейской бедноты, интеллигенции, ремесленников мы сталкивались постоянно при расследовании гитлеровских зверств в каждом из лагерей смерти. Комиссия установила, что уже в сентябре 1941 года во Львове фашисты, организовали гетто, названное "Юден-лаг" - "еврейский лагерь". Размещалось оно на окраине города, территория была обнесена забором и колючей проволокой в несколько рядов, выходить из гетто никому не разрешалось. На работу и с работы узников водили только под конвоем. В гетто насильственно согнали 136 тысяч евреев разного возраста и пола. Условия жизни были ужасающими - скученность, отсутствие элементарных бытовых условий. Люди спали на голом полу и многие под открытым небом. Грабеж, насилие, садистская безжалостность, невзирая ни на возраст, ни на пол,- все это было нормой обращения с людьми гетто. Нацисты не щадили ни мужчин, ни женщин, ни детей. За время существования гетто с 7 сентября 1941 года по 6 июня 1943 года нацисты истребили свыше 130 тысяч человек, часть из них расстреляли в самом гетто, часть - в Яновском лагере, остальных отправили для уничтожения в лагерь смерти в Бельзец (Польша). Мадам Ида Вассо-Том, французская гражданка, жившая во Львове, однажды была в "Юденлаге" в дни оккупации фашистами Львова. О том, что она там видела, рассказала в своих письменных показаниях: "...С приходом немецких властей мы были постоянно уверены, что будут убийства. И действительно, не прошло и 2-3 дней, как мы услыхали стрельбу из автомата, которая уверила нас в расстреле евреев - этих несчастных людей. Я имела возможность посетить гетто. Гигиенические условия там были ужасны. Люди жили по 15-20 человек в одной комнате, без воды и электричества. Дороговизна была ужасная, как всегда, сила денег играла свою роль. Несчастные были обречены на голод. Один раз в неделю их посещало гестапо, которое одних увозило в Бельзец (Польша), других к песчаному рву, чтобы расстрелять. Приговоренных увозили в одних сорочках, так как немецкие бандиты имели наглость отбирать их одежду и награбленное отправлять вагонами в Германию. Маленькие дети были мучениками. Их отдавали в распоряжение гитлеровской молодежи, которая из этих детей делала живую мишень, учась стрелять. Никакой жалости к другим, все для себя - таков девиз немцев. Надо, чтобы весь мир знал об их методах. Мы, которые были беспомощными свидетелями этих возмутительных сцен, мы должны рассказать об этих ужасах, чтобы все знали о них, а главное, не забыть их, так как возмездие же вернет жизнь миллионам людей. Забвение было бы изменой человечеству". Сейчас, когда сионистские захватчики чинят на оккупированных арабских землях такие же зверства над женщинами, стариками, детьми, невольно напрашивается вы- вод, что сионизм и антисемитизм - две стороны одной и той же медали. И действительно, и сионизм и антисемитизм - это крайний шовинизм, переходящий в откровенный расизм, это антигуманизм, превращающийся в открытую античеловечность, это оправдание привилегии на господство в обществе, захваченной эксплуататорскими классами, это антисоциализм и воинствующий антикоммунизм. Поэтому так легко находили фашистские звери взаимопонимание у руководителей сионистского движения, опиравшихся на поддержку мирового капитала. Поэтому с таким безразличием относилась буржуазная верхушка во всех капиталистических странах к страданиям миллионов простых евреев, ставших добычей фашистских палачей. Поэтому, наконец, творят свои черные дела на арабской земле израильские агрессоры, поощряемые и вдохновляемые тем же мировым капиталом, который в свое время не только благодушно, но и одобрительно взирал на захватнические устремления Гитлера, рассчитывая направить их только в угодное империалистам всех стран антисоветское русло.
Ответов - 3
zhenia: Я бывший житель Львова. Учился в школе, находящийся в 100 м от Цитадели, бывал и на месте Яновского лагеря. Конечно же не знал о просходящих там зверствах. Со временем начал интересоваться темой Kатастрофы во Львове, и поданный материал показалсй мне очень интересным и полезным, хотя и цитирует другие источники, которые неоднократно уже публиковались. Но оконцовка серьезно подпортила впечатление. Очень странно было видеть в подобном материале бред о "сионистских захватчиках чинящих на оккупированных арабских землях такие же зверства над женщинами, стариками, детьми..." или "...фашистские звери нашедшие взаимопонимание у руководителей сионистского движения...". Уже 20 лет я живу в Израиле, но с концлагерями не сталкивался, с массовыми расстрелами тоже. Есть дискриминация (а где ее нету), но это не апартаид в ЮАР и уж тем более не геноцид.
leno4ka: Ужас какой! DmitryScherbinin пишет: Иногда, чтобы доставить удовольствие дочери, Вильгауз заставлял подбрасывать в воздух 2-4-летних детей и давал очередь по ним. Дочь аплодировала и кричала: "Папа, еще! Папа, еще!" Вот это меня больше всего потрясло! ПРедставляете, что выросло из этой дочери?!!!Нацистких преступников потом вешали, не слишком ли мягкая кара для них?.нет!!!!!!НЕ вешать их надо было, а заключать их в одиночную камеру, и каждый день заставлять с утра до вечера смотреть кадры кинохроники , изображающие зверства, которые они творили, и под музыку!!!!!!!!!!!!!!ПОд танго смерти! И так каждый день на протяжении всей их жизни, пока не сойдут с ума!!!!!!
Дарья: leno4ka пишет: НЕ расстреливать их надо было, а заключать их в одиночную камеру, и каждый день заставлять с утра до вечера смотреть кадры кинохроники , изображающие зверства, которые они творили, и под музыку!!!!!!!!!!!!!!ПОд танго смерти! И так каждый день на протяжении всей их жизни, пока не сойдут с ума!!!!!! Да! Да! Да!
полная версия страницы