Форум » Опубликовано... » просто Стихи. » Ответить
просто Стихи.
Лера Григ: ЛЮДМИЛА КОЖАНКОВА "Мы школе поклонились дорогой" Пришли те дни, которых с нетерпеньем Мы ожидали много, много лет,- Вернули юность на одно мгновенье... Цветут воспоминанья, как букет. И вспомнили мы горькое, смешное, Порой слезой иль хохотом давясь. Мы не мечтали в жизни о покое, И старость не утихомирит нас. Не всех узнали - это и понятно! Ведь сорок лет, а не часов и дней! Гримировали судьбы нас изрядно, Но всяк готов простить судьбе своей. Ах, как мы рады встрече долгожданной, Неважно, что глаза полны слезой. И первые минуты как в тумане Мы напрягались вспомнить: "Кто такой?" В нас все-таки от юности осталось Хоть что-то, хоть немножко, просто штрих... Но узнан друг, и нам уже казалось, Что мы не разлучались ни на миг. Мы не могли никак наговориться. Воспоминаньям не было границ. Ведь сорок лет в урок не уместится. Как много в жизни дорогих страниц! Пусть мы забыли, что сказать хотели, Не тот друг другу задали вопрос, Не все в больших делах мы преуспели, Но каждый честно вклад свой в дело внес. Прошли мы юность огненной дорогой, Познали страх и горести утрат. Да, наша жизнь была суровой, строгой, В войну швырнув нас сразу из-за парт. И дым войны, и горький дым разлуки Мы пронесли на собственных плечах. Не знали маникюров наши руки, Нас обошли и бархат, и шелка. И через труд, и радость, и невзгоды В морщинках и с седою головой Прошли длиной мы в сорок лет дорогу - И школе поклонились дорогой.
Tanaka: http://www.playcast.ru/?module=view&card=826146&code=90c9e007933eef457ef3c3144b578e33e20d5ab8
Лёлькина мама: Ой! :) Спасибо, какая прелесть! :)))
Tanaka: Не за что. Вообще очень люблю Качана (вместе с Филатовым) и эту, не филатовскую, песню. А Вами размещенные стихи - просто чудо.
Люба: Tanaka, спасибо! Какая прелесть! Тащусь!
Галина: Tanaka большое спасибо за чудную песенку. Никогда к своему стыду не слыхала. Я даже порекомендовала ее одному артисту для репертуара. Не возражаете?
Лола: Сегодня нашла несколько стихотворений Н. Я. Агнивцева, которые исполняла Александра Федоровна Перегонец в театре миниатюр "Кривой Джимми". Хочу поделиться :)))) (об Александре Федоровне я писала в разделе "Герои Великой Отечественной", в теме "Сокол") Дама из Эрмитажа Ах, я устала, так что даже Ушла, покинув царский бал!.. Сам Император в Эрмитаже Со мной сегодня танцевал! И мне до сей поры все мнится: Блеск императорских погон, И комплимент Императрицы. И Цесаревича поклон. Ах, как мелькали там мундиры! (Знай только головы кружи!) Кавалергарды, кирассиры, И камергеры, и пажи! Но больше, чем все кавалеры, Меня волнует до сих пор Неведомого офицера Мне по плечам скользнувший взор! И я ответила ему бы, Но тут вот, в довершенье зол, К нему, сжав вздрогнувшия губы, Мой муж сейчас же подошел!.. Pardon! Вы, кажется, спросили Кто муж мой? Как бы вам сказать. В числе блистательных фамилий Его, увы, нельзя назвать... Но он в руках моих игрушка! О нем слыхали вы иль нет? Александр Сергеич Пушкин, Камер-юнкер и поэт!.. Елисаветъ Аy, века! Ах, где ты, где ты - Веселый век Елизаветы, Одетый в золото и шелк?! Когда, в ночи, шагая левой, Шел на свиданье, как Ромео, К Императрице целый полк; Когда на царском фестивале Сержанты томно танцевали С Императрицей менуэт... - Любила очень веселиться Веселая Императрица Елисавет! Ау, века! Ах, где ты, где ты - Веселый век Елизаветы, Когда на площади Сенной, Палач в подаренной рубахе К ногам Царицы с черной плахи Швырнул язык Лопухиной!.. И крикнул с пьяною усмешкой: - " Эй, ты, честной народ, не мешкай Кому язык? Берешь, аль нет?! " - Любила очень веселиться Веселая Императрица Елисавет! Дама в карете В Париж! В Париж! Как странно-сладко Ты, сердце, в этот миг стучишь!.. Прощайте, невские туманы, Нева и Петр! - В Париж! В Париж! Там - дым вceмиpногo угара, Rue de la Paix, Grande Opera, Вином залитые бульвары И - карнавалы до утра ! Париж - любовная химера! Все пало пред тобой уже! Париж Бальзака и Бодлера, Париж Дюма и Беранже! Париж кокоток и абсента, Париж застывших Луврских ниш, Париж Коммуны и Конвента И - всех Людовиков Париж ! Париж бурлящаго Монмартра, Париж Верленовских стихов, Париж штандартов Бонапарта, Париж семнадцати веков ! И тянет, в страсти неустанной, К тебе весь мир уста свои, Париж Гюи-де-Мопассана, Париж смеющейся любви! И я везу туда немало Добра в фамильных сундуках: И слитки золота с Урала, И перстни в дедовских камнях! Пускай Париж там подивится, Своих франтих расшевеля, На чернобурую лисицу, На горностай и соболя! Но еду все ж с тоской в душе я. Дороже мне поклажи всей Вот эта ладанка на шeе, В ней горсть родной земли моей! Ах, и в аллеях Люксембурга И в шуме ресторанных зал - Туманный призрак Петербурга Передо мной везде стоял!.. Пусть он невидим! Пусть далек он! Но в грохоте парижских дней Всегда, как в медальоне локон, Санкт-Петербург - в душе моей! Голубая Дама В этот день, как огромный опал, Было небо прозрачно... И некто, В черный плащ запахнувшись, стоял На мосту у Большого проспекта... И к нему, проскользнув меж карет, Словно выйдя из бархатной рамы, Подошла, томно вскинув лорнет, В голубом незнакомая дама... Был на ней голубой кринолин, И была вся она - голубою, Как далекий аккорд клавесин, Как апрельский туман над Невою... - "Государь мой, признайтесь: ведь вы "Тот вельможа, чей жребий так славен, Князь Тавриды Потемкин?" - "Увы, "Я всего только старый Державин!". И, забыв о Фелице своей, Сбросив с плеч тяготившие годы, Старый мастер сверкнул перед ней, Всею мощью державинской оды... Но она, подобрав кринолин, Вдаль ушла, чуть кивнув головою... Как далекий аккорд клавесин, Как апрельский туман над Невою... Коробка спичек Как вздрогнул мозг, как сердце сжалось. Весь день без слов, вся ночь без сна! Сегодня в руки мне попалась Коробка спичек Лапшина... Ах, сердце - раб былых привычек! И перед ним виденьем, вдруг, Из маленькой коробки спичек Встал весь гигантский Петербург: Исакий, Петр, Нева, Крестовский, Стозвонно-плещущий Пассаж, И плавный Каменноостровский, И баснословный Эрмитаж, И первой радости зарницы, И грусти первая слеза, И чьи-то длинные ресницы, И чьи-то cеpыe глаза. . . Поймете ль вы, чужие страны, Меня в безумии моем?.. Ведь это Юность из тумана Мне машет белым рукавом!.. Последним шопотом привита, От Петербурга лишь одна Осталась мне - всего лишь эта Коробка спичек Лапшина...
Tanaka: Алена, надеюсь, эти стихи - не повтор уже помещенных? Хотя чего в этом плохого, в повторении, правда? Значит, нам нравятся одни и те же стихи. Юрий Михайлик *** В Гамале все погибли, кроме двух сестер Филиппа. Во время тройной зачистки их не смогли найти. Гамала относилась к городам крепостного типа — осаждающим трудно ворваться, осажденным нельзя уйти. С трех сторон — высокие стены, а с четвертой — гребень обрыва, нависший над черной прорвой, куда страшно даже смотреть. Около пяти тысяч жителей (пока еще были живы) бросились в эту пропасть, предпочитая легкую смерть. С ними были деньги и вещи. Довольно странный обычай… Спускаться туда трудно, выбираться еще трудней. Но кое-кто из солдатиков все же вернулся с добычей, и некоторые предметы сохранились до наших дней. Хронист, описавший все это, был горек, сух и спокоен. Он пришел туда с победителями, в одних цепях, налегке. До того как попасть в плен, он был храбрый и стойкий воин и командовал гарнизоном в небольшом городке. Потом их загнали в пещеры и обложили туго, и когда между смертью и рабством им пришлось выбирать, они после долгих споров поклялись, что убьют друг друга. Он остался последним. И не стал умирать. Он писал превосходные книги, он улыбался славе, его любили красавицы — у него удалась судьба. В наши дни он известен нам как Иосиф Флавий. Флавий — это имя хозяина. А Иосиф — имя раба. Мы обязаны памятью предателям и мародерам. Мы обязаны сладостью горьким всходам земли. Мы обязаны жизнью двум девочкам — тем, которым удалось спрятаться так, что их не нашли.
Tanaka: Галя, ну как я могу возражать? Возражать может Владимир Качан, автор. Ну, еще Шульжик, автор слов. А по мне, эта песня заслуживает того, чтобы ее все-все поместили в обязательный репетуар.
Люба: Tanaka, какое пронзительное стихотворение про Иосифа Флавия! Умереть можно!
Алена: Спасибо за веселое начало дня, Tanaka! Вначале прослушала песенку воронью - очень она хороша, легка и приятна, а что стихи нам одни и те же нравятся, так я уже вчера лаконично выразилась по этому поводу: "Здорово!" Стихотворение Юрия Михайлика прочитала. Тронуло оно очень. Действительно, пронзительное. Даже смайл улыбающийся с пальцем этим не хочу сюда лепить. Не лепится улыбка эта. Думаю сейчас сижу.
Галина: Tanaka, большое спасибо за стихотворение. Размышления...ассоциации... Вобщем есть над чем подумать...
Галина: Просто мне нравится этот романс... Бэлла Ахмадулина "Романс о романсе" Не довольно ли нам пререкаться, Не пора ли предаться любви, Чем старинней наивность романса, Тем живее его соловьи. Толь в расцвете судьбы, толь на склоне Что я знаю про век и про дни, Отвори мне калитку в былое, И былым мое время продли. Наше ныне нас нежит и рушит, Но туманы сирени висят. И в мантилье из сумрачных кружев Кто-то вечно спускается в сад. Как влюблен он, и нежен, и статен, О, накинь, отвори, поспеши, Можно все расточить и растратить, Но любви не отнять у души. Отражен иль исторгнут роялем Свет луны - это тайна для глаз, Но поющий всегда отворяет То, что было закрыто для нас. Блик рассвета касается лика, Мне спасительны песни твои, И куда б ни вела та калитка, Подари, не томи, отвори.....
Игорь: Баллада о кирзовых сапогах (диалог с неизвесным собеседником) Сколько же вынес он на плечах, сколько дорог прошёл в кирзачах. Но не хватило пары одной, чтобы живым вернуться домой. Только при чём же здесь кирзачи? Просто однажды в летней ночи был по тревоге поднят солдат. Но беспощадный вражий снаряд, а от него беги- не беги, в клочья разнёс его сапоги. Всё же причём же здесь кирзачи? Да подожди ты, друг, помолчи. Дай расскажу я всё до конца- просто сейчас я вспомнил отца. Он ведь по той военной стезе тоже шагал, обутый в кирзе. Ну а когда был повержен враг, в ней и вошёл в зловещий рейхстаг. Только сейчас я не об отце, хоть я и вижу в этом лице всех, кто по той военной стезе шёл,как солдат, обутый в кирзе. Впрочем давай вернёмся назад. Вспомним в то утро вражий снаряд, а от негобеги- не беги, в клочья разнёс его сапоги. Он бы , конечно, запросто мог дальше идти без этих сапог. Даже в метель суровой зимой. Лишь бы к жене и детям домой. Да запряги его в тяжкий воз, он всё равно дошёл бы, дополз чтобы ещё раз старую мать нежно обнять и расцеловать. Нёс всю войну от дома ключи... Да, но причём же здесь кирзачи? Дело всё в том, что этот снаряд снёсс блиндажа деревянный накат и сумасшедший взрывной обвал в землю солдата замуровал. Было ему двадцать восемь лет. А над землёю вставал рассвет. Только остались в вечной ночи вместе с солдатом те кирзачи. А.Г. Никитенко
Алена: Неожиданно.
Галина: Что же Вы, Игорь, так с утра..... Деда вспомнила.....Работать не могу....
Игорь: Я к звонкам его привык. Утром, где-то в полседьмого, Как всегда: *Привет, старик!* Два весьма обычных слова. Дальше, в общем,ни о чём Винегрет из футы-нуты. Протечёт лесным ручьём Разговор за две минуты. Катаклизмам вопреки, Суете в большом и малом, Эти ранние звонки Стали нашим ритуалом. Если он не позвонит, Непонятная тревога Целый день меня саднит, Словно рана от ожога. Впрочем, понял я уже, На отлично сдав экзамен; С другом мы на рубеже, Где общаются глазами. Где спокойно,не спеша, Но с отдачею большою, Обо всём его душа Говорит с моей душою. А слова, они бронёй, Чтоб в такие вот моменты За пустою болтовнёй Скрыть мужские сантименты. А.Г. Никитенко.
DmitryScherbinin: Очень нравятся стихи Анатолия Григорьевича Никитенко. Спасибо, Игорь! Хотелось бы прочитать целую книжку его творчества.
Игорь: Я с большим удовольствием отсканирую хотя бы одну его книжку и буду просить вас , Дима , разместить её на вашем сайте.
Игорь: Когда на это есть причины И бесполезно с ними драться,- Бывает, плачут и мужчины, Но всё же чаще матерятся. Они, конечно, виноваты За грязь словесного навоза. Но, может быть, вот эти маты И есть мужские наши слёзы? А.Г. Никитенко
DmitryScherbinin: Хорошо, Игорь, договорились. Размещу.
полная версия страницы