Форум » Опубликовано... » Книги и их писатели » Ответить
Книги и их писатели
Дарья: Сказка о военной тайне, о Мальчише-Кибальчише и его твердом слове http://allboxing.ru/forum/index.php?topic=8743.100
Ninelle: Я читала Верейскю, знаю почти наизусть. Но в библиотеке брала, дома у меня нет :-(
Ninelle: Кстати, моя самая любимая книга на всю жизнь - "Это моя школа" Елены Ильиной. Опубликована в 57-м году, больше не переиздавалась ни разу! Так я ее нашла на одном сайте, там ее продавали. Заняла деньги у подруг, выкупила. И это после 25 лет поисков! Такой праздник был у меня! :-)
Аглая: Это та Елена Ильина, которая про Четвёртую высоту написала?
Ninelle: Да, она самая. Сестра Маршака.
Катя: Tanaka, дайте ссылочку на "Три девочки", если есть, ведь замечательная книга, вдруг кто-то захочет прочитать. Итак, вкратце: это книга про блокаду Ленинграда, но без ужасов и тяжестей, как "Дневник Тани Савичевой" и прочие блокадные книги. В первой части рассказывается о довоенном времени, о жителях квартиры под интересным названием СОЛЁНАЯ КАТОЛЮАНДО. Первая часть заканчивается встречей Нового 1941 года. А вторая часть начинается ровно через год, в ночь на 1 января 1942 года. Книга очень трогательная, очень советую прочесть!
Оса: Можно влезу? Тоже заинтересовалась и вот что нашла - http://hghltd.yandex.net/yandbtm?qtree=46yqkb24qgTcsza6sD%2FTTLS%2BurHmwUsbiXLNgqW%2FJHf6uQ5RWRsOGclGyQHlbg%2BVIElZkgPbR7WVBbStnaQXMU4sofWbajOYVVh17SNzpgbLdu3WVa1loNiLlOa4gh4bHG2TyDbd0CyQA%2Fh%2FrWD5qxtmSA3%2BqgGJi0l4jC2EK4TUgE26btzhTneIo%2Bh%2B%2B3AgQ0TolQ1va8QPZGu9cGpHrsmTdY29OUwVyWaDvrj5WloWrtcYolhIDBbajcMMsjuTdAJrAL%2FJkx5OhMPwc1ElCV5pLXTL%2BV6wfpdUxsI1fk3qbJfYtneGLK766SAL%2Fz9yZ%2FEx90cFjDiwRQQfiCc0hQ0cXgVqaRB0JUxp7N4t5upnNQ9yGWLMjghinnM%2FWNsUc6yeg459MwTbSkQRMGJyxFAXj91%2BKYVx%2FbwUCX6XLiU%3D&text=%22%D2%F0%E8%20%E4%E5%E2%EE%F7%EA%E8%22&url=http%3A%2F%2Flib.rus.ec%2Fb%2F119085
Tanaka: Ну да, Оса, спасибо. У меня примерно оттуда же ссылка. Если кто найдет... Есть повесть Софьи Могилевской "Дом в Цибикнуре". Я его пока в Сети не нашла. Но очень хочется. Это про детский дом в эвакуации во время войны.
Tanaka: И, может, если кто читал многое у Верейской, как называется повесть про генеральскую внучкУ, о которой я писала выше?
Аглая: Читаю ""Трёх девочек" и обливаюсь слезами.
Ninelle: Да, я тоже обливалась слезами, когда читала. Но все равно книга оставила о себе светлое воспоминание, очень светлое. Многое уже забылось, а некоторые вещи прямо наизусть помню, фразами. Про Вихрашку уже прочитали? :-)
Tanaka: А я нашла, как называлась повесть про генеральскую внучку и ее братца-красногвардейца. "Незабываемая ночь". Но в сети ее все равно нет. А Воскресенскую читал кто-нибудь?
Ninelle: А что именно из Воскресенской?
Аглая: Прочитала я "Трёх девочек". Рыдала там, где блокада. Спасибо, девочки, большое! Интересно было с высоты взрослого человека наблюдать реалии коммунального быта: хорошенькое начало знакомства - Люся, как хозяйка, показывает Наташе квартиру, а Наташа ей с порога её комнаты заявляет: "А почему у тебя такой беспорядок в комнате? Надо прибираться !! Как знакомы отголоски подобного стиля общения! А ещё, когда Люсе подарили полочку, стали громко и бесцеременно предполагать - а у неё здесь всегда беспорядок будет! И Люся чуть не расплакалась. "Ничего, пусть исправляет недостатки!!"- так, наверное, мыслилось. Отец Наташи после первого визита к ним доктора и длинной задушевной беседы вдруг сказал: "А моей Наташе соска нужна, она карандаши грызёт!" Просто так вдруг взял и унизил дочь при постороннем человеке. Интересно, это Верейская описывает свои наблюдения стиля общения "новых" советских людей, или такой стиль был характерен и для её среды? Если и раньше была принята такая бесцеремонность, так что мы удивляемся тоталитарному строю? Что "хочет" народ, то и получает. Меня давно, с детства, удивлял "культ личности" Альки из "Военной тайны". Непонятно почему весь лагерь его обожал, скорей всего потому, что он был сыном главного инженера. А несчастный октябрёнок Карасиков вечно получал щелчки, хотя ничего плохого никому не сделал. В своей жизни я встречала такой, знакомый из детских книг той эпохи, подход к жизни у ровесников моей бабушки, и яростно боролась с ним, если кто-то пытался применять его к моим детям. Хорошая книга, странно, что я её не встретила в детстве, тираж, что ли, маленький был? А сейчас я её видела в магазине, но не поняла, что книга написана в ту эпоху, решила, что "новодел".
Tanaka: "Девочка в бурном море".
Ninelle: Ой, ну конечно! Я ее почти наизусть знаю, и дома у меня она есть, в букинистическом купила еще старое издание. Когда прочитала, все время приставала к родителям, почему они не назвали меня Антошкой :-)))
Ninelle: Аглая пишет: Интересно, это Верейская описывает свои наблюдения стиля общения "новых" советских людей, или такой стиль был характерен и для её среды? Когда я читала книгу, у меня не вызывал недоумения стиль общения. Я сама выросла в коммуналке, по соседству жила девочка старше меня на 3 года, и мы общались приблизительно в таком же духе, правда, нужно учесть разницу в возрасте. Ну а моя бабушка, выросшая в купеческой семье в окружении нянек, совершенно спокойно могла заявить, что я грызу карандаш (к примеру) и мне нужна соска. Ну и все в таком духе. Единственное, что удивило и покоробило меня в книге, это факт того, что девочки, не спросясь, вошли в комнату к доктору и прибирались там, т.е. трогали и переставляли ЧУЖИЕ вещи. Вот такого у нас никогда не было и быть не могло, и описанный в книге момент удивил меня еще тогда, в детстве. И еще больше удивило, что мама одной из девочек стала их защищать, мол, они хотели как лучше, и доктор почему-то стал чувствовать себя виноватым. Короче, неправильно как-то все это получилось... Мне очень было жалко доктора, первый раз, когда у него получился соленый узвар, а потом, конечно, когда он умер.
Аглая: "Девочка в бурном море" - тоже одна из моих любимых книг, первая часть - "Антошка", они там в Швеции, а во второй части плывут на корабле союзников домой. Очень интересно, на даче и сейчас перечитываю. Там, когда "три девочки" вломились к доктору в комнату, мама их вначале осуждала, но уже нельзя было ничего изменить, и она стала им помогать. То есть она всё же обладала определённой деликатностью, но не будем забывать, воспитание-то у неё всё же было детдомовское, хоть и при живом отце. Я тут недавно читала воспоминания реальных воспитанников детдома, детей, у кого родители погибли в гражданскую войну. И вот они с гордостью приводят примеры своего пролетарского коллетивизма"Мы боролись с плаксами и собственниками, если кто-то говорил - зачем надел мои тапочки?, то все дружно на него набрасывались - ах ты собственник, жадина, ну-ну, заплачь ещё!" Это был голод в стране, не хватало мануфактуры, а в детдоме узаконенная дедовщина! Кто наглее, тот и в тапочках! А я вот никак не могу представить этот коридор, где они устроили комнату. Тоже ведь, если три подростка там сидят, вряд ли они разговаривают шёпотом, в комнатах слышно, мешают. Может, правда, радиоточки в комнатах всё заглушали? А Вы почувствовали, Нина, что до революции вся квартира принадлежала доктору?
Ninelle: Аглая, вот то, что квартира принадлежала доктору, мне как-то в голову не приходило. Надо еще раз книгу перечитать будет :-) А по поводу детских домов - сейчас там то же самое. Все вещи считаются общими. Сегодня тебе дали куртку, а завтра эту же куртку возьмет другой ребенок, и попробуй не дай. Конечно, все это в поправкой на время, в которое мы сейчас живем, и дух пролетарского коллективизма там отсутствует. Там сейчас другой дух, очень неприятный, тревожный. И дедовщина процветает, куда ж без этого. Там без наглости, без крепких кулаков никуда. Выживает сильнейший, как в джунглях. Там надо бороться за себя каждый день, каждую минуту :-(
Аглая: Нина, вот цитата: "Помню и я, – ответил он немного растерянно, но вдруг, увлеченный воспоминаниями, заговорил горячо и живо. Он рассказывал, как подавал первую помощь раненным на демонстрациях рабочим и студентам; как прятал от полиции в этой самой квартире революционеров, живших в Петербурге на нелегальном положении; как его однажды вызывал к себе градоначальник для объяснений и как он перед ним разыгрывал обиженного; как, мол, на него могли подумать, что он помогает «крамольникам»?" Если ему в 1940 году 70 лет, то перед революцией ему уже за 40, он врач, а врачи, конечно, не двухкомнатные квартиры занимали, вспомним "Дорогу уходит в даль" и "Марийкино детство". И тут вспоминается "Софья Петровна" Лидии Чуковской, как её перестали соседи пускать в ванну, купленную до революцию её мужем, и на кухню...
Ninelle: Книгу "Дорога уходит в даль" очень люблю! "Марийкино детство", к сожалению, не читала. Не подскажете, кто автор?
полная версия страницы