Форум » Хочу рассказать... » Фантазируем (продолжение) » Ответить
Фантазируем (продолжение)
Лола: Начало темы - http://molodguard.forum24.ru/?1-17-0-00000008-000-220-0 А продолжим-ка здесь?)))
Люба Шерстюк:
Люба Шерстюк:
Люба Шерстюк: А теперь возвращаюсь к нашей игре. В те редкие минуты, когды мы с любимым могли видеться в страшных лагерных условиях, он пел мне свои любимые песни. Одна, с тревожным, будоражащим мотивом, врезалась мне в память. Постепено я поняла, что знаю её! И мы так и пели иногда дуэтом, снижая голоса, полушёпотом, он по-немецки, а я по-русски: Мы шли под грохот канонады, Мы смерти смотрели в лицо...
Люба Шерстюк: Какое пламя загоралось в глазах Зигфрида, когда он пел эту песню! Как он весь преображался! Словно вырастал, делаясь настоящим великаном, былинным богатырём. Видно было, что в эти минуты он поёт о самом задушевном, дороогом, что есть у него в жизни. И точно то же самое происходило, когда он говорил об Эрнсте Тельмане. Я поверить не могда, что ему посчастливилось видеть этого несгибаемого человека своими глазами...
DmitryScherbinin: Командир подпольной огранизации "Борцы за Родину" Дмитрий Толкиен очнулся в партизанском блиндаже-госпитале. Первой, кого увидео он, была Лола. Слабым голосом прошептал Дмитрий: - Воды... И Лола, которая здесь была санитаркой, поднесла ему живительной, родниковой воды. Сделав один глоток, Дмитрий прохрипел: - Будем сражаться... И вновь потерял сознание.
Дарья: Ух ты, а Дима-то таки жив остался! Неожиданно, командир, неожиданно!
Елизавета: Похоже у участников игры, в запасе имеется, неограниченное количество жизней
Люба Шерстюк: Ага! Как у кошки!
Люба Шерстюк: Люба с трудом подняла голову и радостно прошептала: - Дима жив!
Люба Шерстюк: Зигфрид заботливо склонился над Дмитрием. - Ничего, будет жить. Я из него столько осколков вытащил! Но,к счастью, жизненно важные точки не задеты. - Спасибо тебе, любимый! Спасибо, командир. Если б не ты, нас с Лерой расстреляли бы.
DmitryScherbinin: Очнувшись на следующее утро, Дмитрий Толкиен услышал голос командира партизанского отряда Игоря Добролюбова, который доносился из соседнего с госпиталем помещения: - …Данте в гестапо… Дмитрий хорошо знал Николая Данте, который до войны был активным партийным работником. И, приподнявшись на подушке, Толкиен попросил: - Позовите Добролюбова. Санитарка Лола, которая всё это время находилась рядом, медленно провела ладонью от его лба до затылка и молвила: - Дима, тебе нужен покой… - Нет! Мне необходимо переговорить с Добролюбовым! – прохрипел Дмитрий. И тогда Лола позвала партизанского командира. Добролюбов, вместе с несколькими бойцами, вошёл в госпиталь. Борясь со слабостью, Дмитрий спросил: - Где сейчас Данте? - В гестапо города Холменьки. - …В Холменьках я знаю Егора Твердохлебова, - поведал Толкиен. – До войны он был маляром, а сейчас – в доверии у немцев. - Что нам с того? – пожал плечами Добролюбов. - То, что он свой человек… Да-да – мы ему полностью можем доверять. Только нас, в отличии от немцев, он не обманет… А в зданию, где расположилось Холменьковское гестапо, требуется ремонт… В ведре с краской Твердохлебов может пронести взрывчатку… Эта речь стоила Дмитрию последних сил. Ещё несколько секунд он испытывал боль от того, что не может принимать деятельного участия в операции по освобождению Николая Данте, а затем вновь потерял сознание.
Люба Шерстюк: Люба открыла глаза. - Зигфрид, есть в Холменьковском гестапо надёжные ребята из твоих товарищей? - Есть. Ганс Штробе и Франц Бах. Но они глубоко законспирированы, даже я не знаю, как на них выйти. Но можно попробовать... - Они связаны с партизанами? - не унималась Люба. - Как я могу это знать, глупенькая? Они там, а я-то здесь! Но мы обязательно что-нибудь придумаем!
Лера Григ: Дима, значит, жив остался? Фу, ну слава Богу! А то я вся испереживалась! И Лолочка с нами? Прекрасно!!!
Алина: Даша, спасибо за добрые слова и поддержку. Лера, я рада, что наконец, добралась до вас, и теперь в отряде. Шатания по лесу изрядно подточили мои силы - голод и усталось взяли верх. Пока идет некая передышка, коплю энергию, в любой момент готова включиться и отправиться на задание. Сейчас же даже толком не могу разглядеть Любиного Зигфрида, он смущается и отворачивается. Только ли из природной скромности?
Люба Шерстюк: Алин, в основном да. Но помни, он же подпольщик, ему светиться... Подпольная привычка плюс к природной скромности.
Надежда: А я в отряде по вечерам, когда уставшие бойцы отдыхают (если есть возможность, конечно), даю концерты: пою романсы, рассказываю стихи- в общем, как могу поддерживаю боевой дух партизан!
Люба Шерстюк: А я вот пока не могу... Но зато Зигфрид тоже поёт! Песни немеких коммунистов!
Алена: Лера Григ пишет: И Лолочка с нами? Прекрасно!!! Лолочка, а это как? Ты ослушалась командира?
Люба Шерстюк: Алёна, читай выше!
Елизавета: Я так понимаю, что игра стихийно продолжается… А как же подвести итоги? Лера и Люба, нужно подвести итоги и тогда уже продолжать. (Я так думаю).
полная версия страницы