Форум » Обсуждаем » Документы по "Молодой гвардии" » Ответить
Документы по "Молодой гвардии"
Лера Григ: ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА ИНСТРУКТОРА ЦК ВЛКСМ Н.Н.КНЯЗЕВА СЕКРЕТАРЮ ЦК ВЛКСМ О.П.МИШАКОВОЙ О ХРАНЕНИИ ДОКУМЕНТОВ ОРГАНИЗАЦИИ "МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ" В ЦК ВЛКСМ г.Москва 24 мая 1946 г. Секретно По Вашему поручению я ознакомился с порядком хранения и ЦК ВЛКСМ документов о подпольной комсомольской организации г.Краснодона "Молодая Гвардия". Вследствие небрежного обращения к документам, многие из них испорчены и в будущем уже могут быть использованы историками только как материал, но не как документы. Их нельзя, например, экспонировать на витринах в Музее, с них нельзя снимать фотокопии, а в некоторых случаях даже трудно будет снять копию. Порча документов выразилась в следующем: 1.Все они проколоты или переплетены в папке и весьма заметно пронумерованы; 2.На них размашистым почерком (и большей части бывшим зам.зав.спецотделом ЦК Торициным) сделаны резолюции для машинного бюро с означением количества экземпляров, которое требовалось отпечатать, времени и подписи предписывавшего; 3.Но самое главное в том, что в тексты документов рукой автора какого-то труда о молодогвардейцах внесены весьма существенные изменения, что строжайше запрещается и карается законом. Кто-то совершенно бесцеремонно поступал с документами, как ему вздумалось: вычёркивал отдельные места текста (небольшие и значительных размеров), здесь же своей рукой вписывал новый текст, делал всяческие другие пометки. Этой варварской обработке подверглись большинство подлинников документов - автобиографии и биографии, страниц из дневника, воспоминания родителей и т.п. Я перечислю лишь часть их (все документы идут по делу № 13 Украинской ССР, папки № 9 спецфонда Архива Особого сектора). а) Биография Сергея Тюленина по воспоминаниям его родителей, воспоминания матери (стр.269-278); б) Автобиография и воспоминания члена "Молодой Гврдии" Михаила Шищенко (стр.294-307); в) Воспоминания Валерии Борц (стр.258-268); г) Воспоминания матери Олега Кошевого Елены Николаевны Кошевой (стр.317-325); д) Страницы из дневника Нины Иванцовой (стр.194-195); е) Биографии Георгия Арутюнянца (229-230), Анатолия Лопухова (167) и т.д. 4.Известно также (это могут подтвердить т.т.Фролова, Морская и другие), что осенью 1943 года среди документов была записная книжка Ульяны Громовой. Но уже ко времени составления описи на данные материалы книжка исчезла. Неизвестно, где и вообще возможно ли теперь её найти. Все эти факты ешё и ешё раз свидетельствуют о том, что ЦК ВЛКСМ не решил вопрос научной обработки и научного хранения ценнейших документов об участии советской молодёжи в Отечественной войне. Необходимо принять решительные меры к решению данного вопроса. Это не есть частное дело ЦК ВЛКСМ, ибо такие документы, как о молодогвардейцах, принадлежат не только комсомолу, а советскому народу вообще.
Марина: Думаю, зимой 42-го немец каждой своей тряпочкой дорожил и спал одетым. Или молодогвардейцы подкупили немецкого интенданта? P. S.: Люба, ты это серьёзно?
Люба Шерстюк: Марин, серьёзно, конечно! Ребята ж ловкие очень были! А может, и подкупили, ИМХО...
Андрей С.: Боже, ну и бред. Качество "черного пиара" не дотягивает даже до уровня провинциальной газетёнки. Автор не умеет даже обливать грязью, после такой статьи только грустная улыбка в его адрес. Он - хороший материал для сюжетов М. Задорнова))
Люба Шерстюк: Я не читала... кажется... Просто бред не читаю по определению.
Игорь: В фильме Герасимова немец, вступавший в Краснодон снимает с Валько сапоги. Приём конечно гротескный, расчитан на эмоциональность. Но , зная хоризму немецкой нации, простите, не верю.Как говорил Станиславский. Зимой 1942 года, когда вопрос стоял о выживании, думаю дело обычное. Но палящим летом, немец натягивающий на себя сапоги цыгана- это перебор.
Лера Григ: Форму у немцев можно было стащить в любое время года. Например, один из пионеров партизанам притащил целый мешок немецкой формы! Стащил её, когда те купались.
Лера Григ: Игорь пишет: "Зимой 1942 года, когда вопрос стоял о выживании, думаю дело обычное. Но палящим летом, немец натягивающий на себя сапоги цыгана- это перебор." Тоже так же думаю.
Вера: А мне кажется,ребята могли использовать такой ход,как переодевание.Только не в немецкую форму,а с использованием нарукавной повязки полицейского.Тем более,что какое-то время Григорьев,Пирожок работали в полиции,могли спокойно приносить такие повязки и вместе с другими ребятами появляться,например, на базаре,в больнице и др.местах.
Люба Шерстюк: Вера, переодевание и кражу немецкой формы вполне друскаю.
Люба Шерстюк: Правда, рассказ про то, как Третьякевич появился в больнице в немецкой форме, несколько покоробил... А у тётеньки могла быть богатая фантазия?
Марина: Лера, это летом. А зимой как?.. И вообще я очень недоверчиво отношусь ко всем этим историям с переодеваниями. Немногочисленные николаи кузнецовы тем и уникальны, что как-то сумели себя не рассекретить , и их действительно не много. Я, как сюда переехала, так и засомневалась в правдивости таких рассказов. Да я наших за версту вижу! А надень он на себя немецкую форму, он только еще больше привлечёт к себе внимание! Иногда и одет, как немец, и говорит без акцента, а его всё равно видно. Я даже не могу сказать, что нашего человека отличает... Всё. Походка, рост, привычки, выражение лица, ЧЕРТЫ ЛИЦА. Он может быть немцем без примесей, а лицо почему-то всё равно славянское! Да и со мной сколько раз было! Зайдешь в кабинет к немецкому бюрократу, а он, не зная еще имени-фамилии, спрашивает: "Россия? Казахстан? Украина?" Вот откуда знает, подлец?! Хоть как ты маскируйся - бесполезно. Ну, если ночью, да еще издалека... Тогда еще, может, проканает. А фильм "Неуловимые мстители" я тоже до сих пор люблю.
Вера: Я тоже думаю,что это унее не из той оперы
Люба Шерстюк: Маринка из Германии, ну ты меня наповал сразила! Буду осторожнее предполагать!
Алена: Мариш, получаю колоссальное удовольствие, читая твои посты!
Татьяна: А я восхищаюсь, Марина, твоей способностью очень оперативно находить нужные цитаты в документах . У меня на поиски уходит огромное количество времени, а ты как будто наизусть знаешь, откуда и что взять.
Люба Шерстюк: Танюшка, точно! Маришка из Германии просто Шерлок Холмс какой-то!
Марина: Всё-таки нашла я сегодня время и силы, чтобы внимательно ознакомиться с воспоминаниями А. И. Киреевой. Впечатлений тьма! Теперь я в замешательстве, т. к. мало что поняла. Первую часть, где она описывает школу и сельхозработы, ещё можно читать, но и здесь мне встретились некоторые интересные моменты. ...Однако знали о В.И. Ленине многое. Многие носили взятые для них из начала ленинской вечности имена: Владимир, Владилен, Ленина. Были мальчики и девочки Ульяны. (Э-э-э... Ульян? Или мальчик по имени Ульяна? А я всегда думала, что Ульяна - старинное русское имя). ...Стали перечислять: листья в кучу сметёт, с домов крыши сорвёт, в трубе песню запоёт.(Про ветер). А самый шустрый сказал: "Шапку с головы сорвёт", - при этом рывком снял шапку с головы малыша. Тот обиженно скривил губы. - Так, Серёжа, не годится. Ты не ветер в девять баллов, чтобы шапки срывать. Человек, да ещё Тюленин! - строго заметил Вася Левашов. (Как понимать «да ещё Тюленин!»? Вася Левашов знал, что разговаривает с будущим героем Советского Союза? Или что он имел в виду?). ...И если на рубашке у Третьякевича пуговицы синие, то знали уже все, что засинеют пуговицы и на рубашке у Раличкина. (Вот прямо так, да? «Мамка, спори пуговки! Синие хочу, как у Виктора!» Что-то верится с трудом...). ...И было здесь шумно и в то же время всем было очень хорошо. Молчала чуть испуганная степь, уходящая вдаль. Многие с аппетитом уничтожали припасённый завтрак. А кто-то наслаждался ключевой водой. А кто-то с усердием бил по струнам домбры. (Тут моя фантазия уже нарисовала картину!). И бил так, что серебряно-дребезжащая мелодия его марша наверняка была слышна на поле того колхоза, куда мы и спешили для уборки урожая. (??? Ребята, на домбрЕ играют акыны. Это национальный казахский инструмент. Или всё-таки на дОмре? Опечатка?). Но ладно, это всё пустяки. А вот дальше идёт описание оккупации, и ,по-видимому, своего участия в подполье. Тут я пас! Абсолютно ничего не понимаю. Сначала Анна Ивановна описывает свою встречу в парке с Виктором Третьякевичем. Судя по всему, встреча была неожиданной, но оба говорят загадками. Виктор ей вручает тетрадку с ролями (помочь надо в спектакле), и они вместе идут из парка, как вдруг... Фашисты уже бежали к нам, громко кричали на своём языке: "Партизан! Прокламац..." Неужели фашистам во всех движущихся предметах мерещились партизаны? То кошка Шевцовых им партизан, то мирно выходящие из парка женщина с подростком... А слова «прокламац» в немецком языке нет. ...Далее в повествовании появляется Золотов. И появляется так, будто мы уже должны знать, кто он такой. Он взрывает биржу, дурачит фрицев, носит на квартиру к Анне Ивановне оружие и старается вовлечь её в подпольную работу... ..."Там у вас в Чурилинской балке дебри и пустыни. Ночью туда фашисты ни за какую плату, ни за что... Зато ребята наши в такое время бесстрашны и смелы. Без особого пароля вы сможете признать их за "своих". (Слова Виктора). Форма, цвет и даже запах (!) будут надёжными помощниками". ...дребезжащий стук по стеклу. Прислушалась. Стук повторился. Кто это мог быть? Открывая дверь уловила запах шипровских духов, значит свои. Ввалился невысокого роста человек. Это был уже знакомый мне Пётр Золотов. (Впервые слышу про такой пароль – обливаться «Шипром». Но кто знает, кто знает...). ...- Дайте отдышаться, - он (Золотов) шапкой вытер мокрое от пота лицо и тут же с удивлением посмотрел на кленовые листки. - Постойте, постойте. Значит свидание с комиссаром состоялось?.. - Да, - ответила я с гордостью. (А мне показалось, что она сама не знала, для чего в парке оказалась). Кленовые листья. Как много с ними приходит воспоминаний... Потом Золотов даёт Анне Ивановне задание, а именно: сходить к Толочко на именины. (Что означало, по-видимому, постоять на карауле рядом с домом, пока подпольщики там чем-то заняты). ...Ольга Фёдоровна Толочко. Свою отдельную комнату она часто представляла для дел молодогвардейских. Сама же тогда становилась на караул. Такое удовольствие досталось и на мою долю. Это было в одну из декабрьских ночей 1942 г. ...И она (Толочко) меня затолкнула в узкий тёмный коридор. Тут тоже я начала скользить и спотыкаться. Будто назло под ногами со звоном катались бутылки. "Шикарные именины, шикарные!" - думала я. А нащупав нужную дверь, открыла. Дым, гарь и ещё что-то тяжело и едкое пахнуло навстречу. (Так я и не поняла назначение в комнате дыма и гари...). Я резко покачнулась назад, но влипнув в притолок, стала. И в комнатке, по обыкновению всегда уютной и чистой, увидела нечто необычное. В плите пылало пламя. Здесь же на диванчике раздетые до маек, сидели ребята. В одном без труда я узнала Виктора Третьякевича. Другой был Золотов. На коленях у Третьякевича лежал громадный черный портфель из которого он не спеша извлекал бумажки. И предварительно просмотрев, каждую передавал Золотову. Тот с напряжённой серьёзностью на лице читал их у огня. По всякому крутил, вертел и, как показалось мне, просвечивал. (Зачем???). За спинами у них кто-то непробудно спал. Выдавали о том, вразбос торчащие широкие немецкие сапоги. (Это был Кулешов. Кто что понял, а?..). Дальше, за газовой завесой, у стола о чем-то возбуждённо толковали полицейские... Как же не ожидала я, чтобы учащихся нашей школы: Леонид Дадышев, Михаил Григорьев, Василий Пирожок да стали полицейскими. Никак не ожидала. Ну ладно, для тех условий борьбы с оккупантами такое было допустимо. Обогнув взором ещё раз обстановку, вышла. - Ну что там? - спрашивала меня Ольга Фёдоровна, прижимая к груди пустое ведро и лопаточку. - Именины! - пополам с кашлем, почти сердито выдавила я. - Да знаю, что именины. Пусть хоть и сам маскарад, но если только его переживу, пожить ещё должна на свете. Всё ж узнала кого-нибудь? (Так кому она предоставляла свою квартиру? Или сама не знала, кому?). Я отрицательно качнула головой, но иронически добавила, что как не узнать, ведь Золотов сидит прямо против огня в плите. На него летят ясные искорки. Но полицейских, полицейских разве узнаешь? Они же все трое в темный угол сбились. А того, что разбросав ноги, храпит за спиной Золотова и подавно не узнать. - Значит уже храпит? Тому гаду надо храпеть, - с живостью зашептала мне в ухо женщина. - Это Кулешов. Он в угоду фрицам против наших идёт, - а помолчав немного, с убеждением сказала, - Теперь нужные документы ребята добудут... (Интересно мне, что за документы? И что они сделали с Кулешовым? Потому что Кулешов один в отключке). На том и закончился наш тайный разговор. Объятая зимней ночью, во дворе я осталась одна. ...состояние души моей было нормальным. А как все звуки затихли и мне стало не по себе. Одно за другим передо мной представали какие-то паршивые видения. (?) - Да пропадите вы! (видения?) - молча вскрикнула я и с необычным своим оружием: ведром и лопаточкой зашагала у тщательно замаскированного окна. Там (указала я на окно) (интересно, к кому она обращалась, указывая на окно?) дорогие мне люди. И на случай, если на фоне темноты да покажутся непрошенные, надо действовать так. Овладев собой, почти с бодростью стала считать шаги к угольному ящику. Этой последней точки решила держаться. Тут, будто насыпая уголь в ведро, смогу с успехом издать предупредительные звуки. (Что это могут быть за звуки, если их нужно было услышать в доме, за разговором?!) И, взмахнув лопаточкой, примерилась, как это буду я делать. Теперь пойдёт повествование о том, как Анну Ивановну Кирееву внедрили в госпиталь, чтобы она оттуда добывала какую-то крайне важную информацию. Вот как происходила вербовка... ...Золотов помогал нам мудрить над приготовлением пищи. Он расталкивал в ступе кукурузные зерна. Я сквозь сито просевала драгоценные мучные пылинки. А с тех пылинок мать лепила и жарила на сковороде коржи. С крупы - отходов, оставшихся в сите, варила суп. Вот такой нехитроумной (здесь надо бы определиться: либо нехитрой, либо хитроумной?) была тогдашняя наша еда. - Э так не выйдет, слишком трудоемкая работа, - вдруг перестал толочь Золотов и выбежал. Тут же вернулся с заржавленной мясорубкой... Разобрал, почистил. Одни детали удалил, другие вставил. Что-то напильником заточил. Что-то стамеской нарезал... - Ну-ка дайте сюда посуду. Я подставила миску и уже не мясо размельчала, как бывало, а из машинки посыпалась мука. - Совсем другое дело, - с одобрением покачала головой мама. - Есть теперь у нас своя мельница. (Я, конечно, в технике не сильна. Может, и возможно перемолоть на мясорубке кукурузу... Я же не знаю, что за детали вставил Золотов. Тут, возможно, я и придираюсь). Почувствовав на своем лице улыбку, я села рядом с Золотовым. Игриво (!) закрутила ручкой. - Трись- трись-трись, - недовольно трещали кукурузинки. - Хорошо, хорошо, - вторила я им. - Видно, что хорошо, а вот силёнок ваших и для такой работы мало, - вмешался сюда Золотов. - Где же нам их взять? - спросила просто я, и в то мгновенье в серых глазах его увидела совсем непростой прищур. - Есть где взять. Надо для подкрепления пойти в госпиталь. - Куда, куда? - В госпиталь, говорю. Чаще забилось моё сердце. "Ох этот Золотов! Опять что-то затевает" - подумала, а помолчав сказала. - За силой да прямо в зубастую пасть врагу... - Не такая она пасть и зубастая. Там большинство уже с выбитыми зубами. Понимаете, - ещё горячее заговорил Золотов. - Надо наших людей вывести из плена... - Хватит, понимаю, - почти прокричала я. (Зачем было кричать?..). - Короче говоря, нужна связная... И вот Анна Ивановна уже в госпитале под видом тяжелобольной. Дальше идёт эпизод, который мы уже обсуждали. Взрывы, Третьякевич-полицай, люди в гансюковой форме – освобождение военопленных. ...Отбыла я в госпитале своих двадцать дней. На двадцать первый пришла за мной мама. Вышли. Пахнула холодная свежесть, и внезапное состояние подсказало, что надо скорее сойти с каменного крыльца. Потеряв сознание, я упала. И тогда досталось матери намучиться со мной, пока дотащились до дома. Дома пришла в себя. (Создаётся впечатление, что вышла она из госпиталя после тяжёлой болезни. Туберкулёза, судя по сюжету. Но перед госпиталем она игриво молола кукурузу вместе с Золотовым и ничем не выдавала своего недуга!). ...Короче, я в трансе. Ничего не поняла. Пока второе место после Пуроса. http://molodguard.narod.ru/doc58.htm http://molodguard.narod.ru/doc59.htm
Марина: Ох, увлеклась и на похвалы не среагировала! Засмущали вы меня.
Люба Шерстюк: Вот бред, а, девчат?
Лера Григ: Из цитаты Марины: "...Однако знали о В.И. Ленине многое. Многие носили взятые для них из начала ленинской вечности имена: Владимир, Владилен, Ленина. Были мальчики и девочки Ульяны." Это вообще о чём?
полная версия страницы